Паром через Березину:  Новая Зеландия – Чили

История о переходе через «ревущие сороковые» South Pacific на 44-х футовой парусной яхте. Вдвоем.

На английском и на французском «ревущие сороковые» почтительно величаются с большой буквы: The Roaring Forties,  Les Quarantièmes rugissants. А называются они так, потому  что  в южной части Тихого Океана (точнее Южного океана) дуют постоянные ветра, часто вызывающие шторма.

Уютное кресло и тёплый сортир
Дождутся когда-нибудь старое тело.
А нынче иди, посмотри этот мир.
Опасное, страшное, СЛАВНОЕ ДЕЛО!

Исполнив свою давнюю мечту попутешествовать по Новой Зеландии, я уже собиралась отбыть на родину. Но, как известно, желания имеют свойство материализоваться. Надо только слезть с дивана. Так и тут, случайно размещенное на сайте findaсrew.net, мое объявление  сработало. I want to escape from New Zealand. Я его там разместила по совету новозеландских друзей и знакомых, с которыми мы регулярно участвовали в регатах и парусных походах.
67-ти летний француз с простым именем Ги, потерял своего матроса из-за  проблем со здоровьем. Тот, с обострившимся диабетом, отбыл на родину. Хотя,  теперь я подозреваю, что он попросту слинял, трезво взвесив все за и против. Ведь идти в Чили   5000миль (почти 10000км) нон-стопом, потому как в этом направлении  нет островов, только океан.   Остров-призрак Мария-Тереза из «Детей капитана Гранта» не в счет. Мы его так и не увидели, так же как и travely-family.com через несколько лет после нас.
В одиночку идти капитану — не вариант, хотя у него есть опыт соло- переходов, но не на такое расстояние. Тем более в прошлом году он сломал плечо, катаясь на сноуборде, и теперь не очень хорошо владеет  пальцами.  А идти надо сейчас, потому как еще чуть-чуть и начнется сезон ураганов.
Ему нужен опытный и адекватный помощник.  Это, конечно же,  про меня.  Моя задача — вахты и помощь по  работе со всем  оборудованием. Готовить и убирать — по желанию. Оплата кормежкой и отдельной каютой здесь, перед стартом, и после финиша в Чили.  И билеты, и еще немного. Мой  опыт, полученный в Средиземном и прочих морях, Атлантике и тут, в Новой Зеландии, его более чем устраивал.   Ах да, я еще сама яхтенный капитан с лицензией и судовладелец.
Несколько часов общения. Мы отлично  понимаем друг друга на английском. Досмотр яхты с пристрастием. Разговоры за жизнь и я отбыла с обещанием принять решение в течение суток. Все-таки впереди  5 или 6 недель в режиме,  «куда же ты денешься с подводной лодки». Надеюсь,  что подводной, она таки не станет.  И хочется, и колется, и вопросы безопасности,  психологической совместимости.

Что может случиться? Проще сказать, что не может. Итак: пожар, удар молнии, течь корпуса, столкновение с упавшим с сухогруза контейнером или китом, поломка руля, мачты, такелажа, порванные паруса . Что-нибудь со здоровьем: аппендицит, переломы, оторванные лебедкой пальцы, психические проблемы. Далее по списку. Да и «летучих голландцев», с прочей нечистью, никто не отменял. Вон сколько документальных случаев, когда находили исправные суда с таинственно исчезнувшим экипажем. Одно радовало, пиратов в этом районе земного шара не водится. Впрочем, тут вообще ничего и никого, ни торговых путей, ни туристических — пустыня.
На активной карте http://www.marinetraffic.com одно грузовое судно на 1000 миль.
Меня друзья после спрашивали, а ты не боялась? Честно скажу, страшно было, и не раз. Но грела мысль, что жизнь прожита, к настоящему моменту)), весьма ярко и насыщено. А во-вторых, кому суждено утонуть, тот утонет.
Прикинув все за и против, я решилась. Такой шанс жалко было упускать. Настоящий знаковый маршрут. Тем более в самой Южной Америке я еще не была, острова по соседству не в счет.   Лотерейный билет в один конец.
Переселилась на лодку с таким расчетом, что за пару дней перед стартом я определюсь с количеством и качеством тараканов в голове капитана. Вдруг он голоса слышит и бегает за ними  с острым инструментом? Или уринотерапию активно проповедует.  Билет на самолет, конечно, не сдавала, оставив это на предстартовые часы.
Общение оказалось весьма позитивным, с юмором у капитана все отлично.    Парусный опыт у Ги около 20 тыс миль, и он в теме с 90-х годов.

Ребята, а это же страшно.
На лодочке в море — не шутка.
Огромная бурная чаша,
Никто не протянет тут руку.

Яхта Алибаба, 44-х футовая (15-ти метровая) яхта, построена в 79 году.  Проект The Kelly  Peterson 44 sailboat, водоизмещение 13500кг,  балласт  4500кг, корпус фибергласс, внутри натуральный тик. В оснащении все нужные фишки:
— авторулевой Simrad АР22- автопилот с гидравликой и  электромотором, компьютером управления, позволяющим поддерживать курс с точностью до 1 градуса.
— еще один автопилот с механическим приводом, работающий от ветра. Довольно капризная по настройкам штука, годная для  определенного диапазона ветра и волн.
— 65-ти сильный 4-х цилиндровый дизель Yanmar. Объем топливных баков 400л.
— объем водяных танков – 900 л.
— две электрические помпы и одна ручная.
— радар, эхолот и анемометр Furuno.
—  УКВ Icom радиостанция с AIS ( персональный идентификатор судна, передающий информацию о его движении в автоматическом режиме). Дальность этой связи в зоне прямой видимости.
— Коротковолновая  радиостанция SSB с модемом SCS PTC-IIIusb, подключенная к ноутбуку. Эта система позволяет использовать интернет-почту Sailmail и получать метеопрогнозы GRIB. Дальность больше 2000 миль, но сеансы строго по определенному графику.
— ноутбук и Ipad  с навигационными программами (специального картплотера нет)
— два магнитных компаса
— один морской GPS- навигатор (без карт), второй модуль GPS, подключенный к ноутбуку, третий обслуживает автопилот, четвертый в радиостанции.
— механический барограф и секстан
— холодильник, газовая трехконфорочная плита на карданном подвесе
— 2 каюты, 2 гальюна, душ
— 3 больших солнечных батареи, несколько аккумуляторов, современной системы, которые кислотой не плюются
Из спасательного оборудования:
— плот с автоматическим открытием;
— EPIRB – спутниковый радио-буй, активируемый в критической ситуации;
— самоткрывающийся буй-маяк для MOB (человек за бортом);
—  спасательные жилеты с пневмобалончиками, обвязки, лини штормовые. Много инструмента, различных ремкомплектов, трубочек, железок, хомутов.
При этом все лебедки, старого образца,  без «заусенца», то есть одной рукой крутишь, а второй тянешь.
Топовое парусное вооружение: генуя, стаксель с беби-штагом, — оба на закрутках,  грот  с тремя полками рифов  классической системы рифления,   спинакер.

Позавидуйте, те, кто завистлив,
Поругайте серьезные, что ли.
Вновь срываюсь, не поразмыслив,
Вновь у вольной воли в неволе.

У лодки новозеландская регистрация. Оказывается, когда Ги приобрел лодку  в 2008 году Мексике,  для оформления ее надо было предъявлять французскому морскому инспектору. А как? Покупать билеты, трансфер и аккомодацию для него. Так что он сэкономил, ведь  для Новой Зеландии достаточно выслать документы. Но сейчас та мадам-экономия повернулась к нему задом. Чтобы выйти отсюда,  надо получить сертификат безопасности категории 1.  А это, мама дорогая, толстенная книжка с огромным списком требований. В России, мне кажется, пройти такое не возможно, а тут на многие пункты инспектор закрывал глаза. Лишь говорил, что например, пластик такого типа в иллюминаторах теперь запрещен. Или про медикаменты просто спрашивал, есть ли там то, или другое, не проверяя. Так же было и с оранжевыми штормовыми парусами, которых у нас и близко нет.   Тем не менее, лодку подняли на подъемнике (за работу взяли 400 Nz$) и по основным моментам осмотрели достаточно четко. Да и купить пришлось много. Ги причитал и шутил : «Oh my gold».
С этим сертификатом дальнейшие формальности пройдены  легко. Как говорят яхтсмены, новозеландская морская инспекция одна из самых легких в мире для прохождения.
Все готово к старту и тут.  Началось в колхозе утро.  Сдох опреснитель. Попытки починить безуспешны. Здесь нет нужных деталей. Хорошо, что объем водяных танков 1000 литров. Мы стоим в огромной Westhaven марине Окленда и тут у каждого пирса мусорные баки с сортированным recycling мусором.  Я устроила тотальный досмотр баков  на предмет пластиковых 5-ти литровых бутылок.  Отлично – набрала еще на 200 литров в плюс. Конечно, купили еще столько же питьевой воды в бутылках. Придется экономить,  мыться по чуть-чуть,  иногда влажными салфетками.
Но на этом неприятности не кончились. Спутниковый телефон Иридиум взял, падла, и перестал видеть сим-карту. Совсем. Единственный сервис   закрыт на новогодние каникулы. До конца  января. Ги говорит – «Фигня. У нас есть SSB радио с модемом, и мы всегда на связи». Я девушка иногда наивная. Такая техника для меня внове, верю безоговорочно. А зря.
Счет поломкам открыт. Интриги ради, скажу, что итоговая смета на ремонт или замену девайсов  вышла впечатляющей.  Похоже, что дешевле было бы отправить лодку на сухогрузе.

Стартовали, и тут я впервые увидела грот. Ой ты ж жеванный крот. Он  растянутый, как брюки, с пузырями на  коленках.   Вся его настройка сводилась к тому, чтобы взять или отдать рифы. Поэтому  5-6 узлов для нас нормально, а если идем 7, то  просто супер.
Спрашиваю Ги, — «Сколько лет парусу?» – он путается в показаниях.  Четыре-восемь-десять где-то,  но пробег за это время около 10000миль. Хорошо хоть генуя свежая и из очень прочного материала.
Новая Зеландия скрылась из виду и метеопрогнозы начали меняться с устрашающий быстротой. В сводках 45-ти узловый ветер из пролива Кука, встречный ветер в 100 милях по нашему курсу, 30-ти узловой севернее.  Ги решил, что лучший вариант с наших 39 градусов южной широты пойти на юг.  Здесь в Южном полушарии  это значит спиной к тропикам, лицом к айсбергам.
Началась болтанка,  волны, прибежавшие от шторма, встретили лоб в лоб течение.  Лодка прыгала  как лошадь на родео, а внутри швыряло так, что я чудом не оставила зубы на полке и набила пару синяков. Ветер держался в пределах скромных для этих мест 25 узлов. Но, скажем, если в Средиземке это просто крепкий ветер, то тут это еще и очень неприятные волны.
Ах, как интересно  готовить в таких условиях. Прикольно одной рукой держать нож, второй лук, ловить нарезанное, а чем держаться? Правильно, хвостом.  Я не долго завидовала мартышкам, оказалось, тут есть страховочная обвязка в камбузном уголке. Цирк дю солей. Есть захочешь, не так раскорячишься. Ги позитивен и бодр.  Алягер ком алягер. (на войне, как на войне)

На нашем корабле без капитана,
Без паруса, без днища и бортов
В любые неизведанные страны
Я хоть сейчас отправиться готов.

Нам по шкуре чужой не прочесть ничего,
Мы на шкуре своей все испробуем вскоре,
Неужели ж нам в штиль греть на солнце живот?
Не за тем мы идем в беспокойное море.

На следующий  день вместо обещанных 25-ти узлов пришло 35-40 с волнами. Максимум тогда анемометр зафиксировал 45 узлов истинного ветра (не в порывах). А потом он сломался и силу ветру мы определяли по птицам: летит хвостом вперед, значит ветра много.
То ли океан пожалел нас, то ли так сложилось с давлением и прочим – ветер прибывал  постепенно, не так, как он это делал потом.  Самописец на барографе, как рубль в черный вторник, неудержимо падал вниз. Капитан взял сразу 2-ю полку рифов (рифы — система уменьшения парусности). И очень вовремя.  Через полчаса с огромным трудом удалось взять 3-е рифы.  Когда я услышала, что Ги ни разу за весь его парусный опыт не использовал 3-й риф, я не то чтобы напряглась, я поняла, что попала, так попала.  Впрочем,  прояснить этот вопрос я решила  по прибытии. Меньше знаешь – крепче спишь.  И правильно сделала. Оказывается, подобных штормов в опыте капитана не было. Только кратковременные ситуации. Не то, что тут, как зарядит, так на пару дней.
Волны идут с двух направлений, а иногда и с трех. Длинные — оттуда, где недавно был сильный шторм, короткие — от ветра, который здесь и сейчас. Высота, ну где-то 5-6 метров, а может и выше, померить нечем, а превращаться в рыбаков — «воооот такая рыба сорвалась», не вижу смысла)) Иногда приходит залетная нестандартная волна побольше.   Когда они встречаются вместе, получается бурлящий котел, в котором лодка вертится как яйцо в кастрюле с кипятком.
В одном из кульбитов этого яйца мне чуть не оторвало палец дверью каюты. Открыть я ее открыла, взялась за косяк и тут, дверь хлопнула, как мухобойка. До сих пор хожу с модным черным маникюром, на одном пальце.
Хорошо, что меня не укачивает, а то представляю как тяжко от мысли, что до берега еще многие недели. Впору утопиться)

Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали…
Товарищ, уходим далеко,
Подальше от грешной земли.

Автопилот в таких условиях не работает, он постоянно отключается, сигнализируя писком, что не получается у него держать курс.  Соответственно надо рулить вручную. Позже я консультировалась с продавцами SimRad и они объяснили, что для таких условий нужен усиленный гидроцилиндр и  продвинутый компас.
Ги, поливаемый волнами, упрямо стоял  за штурвалом часов 5, не меньше.  Потом замерз окончательно и  доверил штурвал мне. Фу, какой  тут руль  маленький. А какой тяжелый. Эдак геморрой можно заработать. Для такого ветра слишком много парусов – зарифленный грот и крошечный кусочек генуи, похожий по размеру на носовой платок средневекового аристократа.
Лодка все время хочет привестись, но нам не надо обратно в Новую Зеландию. Выставить баланс руля парусами не получается.
Но ветер это не самое главное в шторме. Волны. Они нас  догоняли или пинали с боков. Как это выглядит?  Тонны воды, падающие на корпус. Когда лодка накреняется, вода с разгона поддает в борт, а когда идет прямо – этот водопад обрушивается на палубу. Страшно, не то слово. Как выдерживают иллюминаторы — не понятно.  В воздухе висят белые, сорванные ветром, гребешки волн. Кажется, вот-вот и корпус лопнет, как скорлупа. И ничего сделать не можешь, только ждать и просить у богов океанов и морей помощи. Знать бы, в чьей мы сейчас юрисдикции. Для верности упоминаю всех:  Посейдон, Нептун, Лер, Мама Коча, Атлауа, Исида, Тангароа, Седна.
Посмотрите  видео, как слоны атакуют машины. Вот так оно примерно и было с волнами. На, удар с передней ноги, получай с задней. От этих ударов открываются сдвижные дверцы шкафчиков,  книги выпрыгивают через высокий бортик полок. А на койке перелетаешь от одного борта до другого.  Одно радует. Представляю, как тут тяжко пришлось бы спасательнице Малибу — Памелле Андерсон. Точнее ее женскому достоинству.
Приходят разные мысли.  Может я латентная максималистка? Нет,  ни разу. Мое жизненное кредо — с выдохом опустить правую руку, с соответствующими словами.
Наверное, я очень буквально понимаю поговорку – «хоти невозможного – получишь максимум».  Дальше можете пропустить, там пара строк самопиара.  Увлечение внедорожными путешествиями стали шагом к занимательной  работе журналиста –обозревателя техники отдыха в журнале «4х4 Club». А   юношеская любовь к фотографии привела к работе штатным фотографом в журналах «За рулем» и «Мото».  Из интереса к  ралли-рейдам и энудро на мотоциклах я стала КМС по мотоспорту и чемпионкой России по эндуро. Вот и с парусами так же.

Ванты сегодня взвыли
На разные голоса
Море в соленой пыли,
Капли секут глаза.

Чайник с кипятком вылетает с газовой плиты,  пролетев через кают-компанию,  с грохотом и паром проливается на распределительный электрический щит. Ого, плита-то ведь специальная, на кардане и с бортиками. Летающие тарелки  видела,   чайники  —  что-то новое.  Я, уцепившись за поручень, держу  какую-то вертикаль, а лодка лежит  на боку. Да так, что вода через нижний угол люка с волной идет внутрь.  Мы рождены, чтоб сказку сделать болью, десятью минутами позже пришло мне на ум.
Калейдоскоп из мыслей.  Активировать помпы. Сушить электрику. Упала мачта.  Спасаться на надувном плоту. Задраить люк, а нечем, есть брандер-щит, но он с вентиляционными прорезями, по типу  жалюзи. Сквозь вой ветра и грохот волн слышу капитанский призыв о помощи. Призыв, это мягко сказано – это похоже на корабельный ревун –JAAANE (это меня так по- иностранному зовут). Вот они скрытые резервы 50 килограммового организма  капитана.
Выскакиваю  без водозащитной одежды наверх и, под водопадом волн, кручу лебедку на закрутке генуи. Нагрузка такая, что у меня не хватает сил на скоростном положении, перевожу на силовое. Ги на штурвале,  старается обезветрить парус. Хотя толку от этого, руль практически в воздухе.
Как оказывалось, он хотел открыть кусочек генуи, для настройки баланса руля, но малость не рассчитал силы.  А скорее всего — усталость сказалась. Не удержал веревку закрутки.  На 35-ти узловом ветре огромный парус, как парашют катапульты,  выпрыгнул  весь.
Уф, смотали. Счастье, что не пришла высокая волна. Повезло,  что парус не порвался. Вот тут я, не стесняясь в выражениях, и не повторяясь минуты три, высказала на великом и могучем, все, что я думаю. Ги,  само собой догадался о смысле. «Какой гармоничный язык», — сказал он.  1:1  «Пардон за мой французский», — пробормотала я.
Я все мокрая, запасные сухие шмотки закончились, а сушить негде. Только на изредка включаемом для подзарядки аккумуляторов, стационарном дизельном моторе.  Температура воды +9. Воздуха столько же, но влажность 95% и выше. Простыни давно сложены в ящике, сплю в термобелье, в двух сырых спальниках, накрываясь сверху влажным шерстяным одеялом.  Хотела в ревущие сороковые Тихого океана?  Вот, получите, распишитесь. Но мне не скучно и не жалко, что я здесь.  Им, гагарам, не доступно наслаждение битвой жизни.

Сказал капитан: «Постой у штурвала,
Я скоро вернусь, ты жди.
Не бойся чертей девятого вала,
Стемнеет — огонь зажги.

Шторм через сутки закончился, непривычные созвездия Южного полушария. Звезды падают, планктон светится.  Красота. А у нас первые потери.  Самоткрывающийся спасательный буй  самоубился  в одном из карманов кокпита. Само собой он там заклинил и всю ночь подмигивал встроенным фонариком.  Применив грубую силу, мы его оттуда вытащили. Нашли клапан, спустили. Теперь он бесполезная штука до замены пневмобаллончика и активатора открытия, которых у нас, конечно, нет.  Хорошее место капитан выбрал для размещения устройства, срабатывающего от  попадания воды. А еще океан на память позаимствовал ведро, ловко развязав булинь. У нас осталось всего одно ведро. По правилам сертификата категории 1  их должно быть пять.
Через пару дней ветер совсем скис. Полный штиль. Даже не верится, что это ревущие сороковые. Полдня шли под мотором.
У нас разделение труда сложилось само собой.  Я готовлю, а Ги убирает. Рундуки, отсеки, карманы поделены по назначению предметов. Хотя внутри некоторых из них пока найдешь нужное, все вывернешь наружу.
Когда, что-то куда то укатилось или запуталось оно  называется словом «ля бордель».  Частенько бордель обрастает приставкой мерд (дерьмо).  Но это еще приличные слова.  Есть более типичные для русского уха, в переводе.  Когда от большой волны порвалась молния на  бимини (тенте)   я услышала как Ги костерит Путина с добавлением все того же мерд. Вот, думаю, чем ему Владимир Владимирович насолил. Тайным русским лучевым оружием разодрал тент? А  оказывается это всего лишь путан (профессия такая), а полный перевод –овеная лядь. Скромный какой-то у французов наборчик ругательств.  Подумала,  что учить капитана нашим цветастым оборотам  не стоит. Вот как объяснить, почему звездато – это отлично, а звездец – совсем наоборот? Это примерно как в анекдоте, когда прораб доски пометил буквами Х и П, а сам уехал на другой объект. Бригада зависла.
Очень часто у нас  попутный ветер, фордевинд. Чтобы получить нормальную скорость надо ставить дополнительный спинакер-гик и на него заправлять геную в бабочку к гроту.  Гик стальной телескопический и очень тяжелый. Мечта скупщика металлолома. Я таких раньше не видела, думала они все легкосплавные.  Снять-поставить его на сильной качке и ветру проблематично. Поэтому используем  спинакер-гик только на слабых ветрах и не сильном волнении. Кстати, сам спинакер мы не поставили ни разу. Либо не было  подходящих условий, либо сил на это.   Большую часть времени на фордевинде идем под одним гротом. А под ним  скорость не большая, всего 5 узлов.

Пашню моря пашу размеренно,
Левым бортом сейчас отвал.
Я не знаю, сколь мне отмерено.
Лишь одним я дышу уверенно:
В кайф не ведать, когда финал!

Я, задавленная осознанием капитанского опыта, доверяю ему безоговорочно.  Но то тут, то там начинаются звоночки, что во всем  не стоит. Для начала с  навигацией. Неразлучная парочка  стратегия с  тактикой  уже стучатся ко мне в гости, говоря, что их тут не уважают.
Так как земля круглая, то путь по прямой не самый короткий. Если идти по дуге большого круга – ортодромии, по более низким широтам,  то мы выигрываем около 190 миль в сравнении с локсодромией. Но для этого придется сваливаться за 50 параллель. Значит, довольно скоро мы покинем «ревущие сороковые» и скажем здрасти, «неистовым пятидесятым».  А там постоянные шторма и совсем-совсем не жарко. Капитана  это не смущает. «У меня, —  говорит, — друзья ходили этим маршрутом. Ничего особенного». Потом выяснилось, что друзья это одна лодка, один раз и им, похоже, просто повезло.
Попав на 46 градусах в заварушку (очередной шторм с волнами, с которых ветер пену срывает), мы оттуда сматывались на север, как гламурная барышня от ассенизатора.
И что же? Не прошло 5 дней, выдавшихся относительно спокойными, капитан опять решил идти на юг, сокращать маршрут. Удивительное рядом,  мы опять вляпались в шторм. Не такой сильный, но тоже малоприятный.  Итог? Опять идем на север.  Сэкономили, так сэкономили. Наш трек на карте ноутбука лучше профессиональным штурманам не показывать.  Как минимум, они удивятся.
А что касается тактики, то она сводится к левее или правее взять от генерального курса на восток. Чтобы не встречаться со штормами.  Хотя, при нашей выдающейся скорости и невысокой точности прогнозов для этой пустыни, это так, танцы с бубнами.

Но не шутка выйти в море,
Недоучки в море – горе.
Моряком не просто стать,
Моряку всё нужно знать.

Вероятно, когда при рождении раздавали логику, мне отсыпали лишнего.  А если где-то прибыло, то где-то убыло. К тому же, похоже, что у французов, в отличие от немцев, у которых в голове кубики, складывающиеся в стройные фигуры,  тут шарики, да и те разнокалиберные.
То показания любых приборов объявляются капитаном глючащими, то потом к ним полное доверие. То верь прогнозам, то не верь. Мне совершенно непонятно почему днем при не сильном ветре, стабильном давлении, благоприятном прогнозе, мы тошним под вторыми рифами 4 узла. После идем под  20 узловым ветром с полным парусом и нехорошим прогнозом.
Кажется, я догадываюсь,  почему французские машины не блещут надежностью и аналитически выверенными техническими решениям.
С курсом все еще интереснее. Похоже, что  Ги привык со старых времен к следующим действиям. На бумажной карте прокладывался курс, а потом все движение происходит вокруг него.  Но сейчас другое время.  GPS навигатор это не только прибор для связи со спутниками. Это мощный штурманский компьютер. Прибор сам считает скорость отклонения от точки и показывает, эффективен курс или нет. Достаточно использовать функцию  VMG (Velocity Made Good), и  ХТЕ (Cross-Track Error).
Ги не использует эти функции и накручивает лишние мили отсебятины противолодочными маневрами.
Нередко была ситуация когда под одним гротом  мы шли полным бакштагом. В этом случае генуя, перекрытая гротом, не работает. Я говорю: «Давай поменяем курс на 20-30 градусов и генуя заработает, и грот хлопать не будет на волнах, и скорость на 2 узла прибавится».  Ги упирается и ни в какую.  Дошло до того, что я взяла штурманскую линейку и чертежами на бумаге все смоделировала.  Согласился. Ведь, согласно уважаемому им Достоевскому, пять старушек это уже целый рубль. Но периодически делает по-прежнему. «У нас не регата» — говорит. А что, релакс-круиз  по тропикам что ли?
Сначала в GPS им была задана навигация на конечную точку в Чилийском заливе Coronados.  Я, как опытный Сусанин (приличный штурманский опыт  в ралли-рейдах),  предложила использовать  маршрут с  промежуточными точками, проставленными для более точного понимания углов отклонения. Через неделю капитан решил, что промежуточные точки это от лукавого  и снес их из ноутбука.  Ладно, когда-нибудь куда-нибудь доберемся. Эти милые чудачества непосредственно моей безопасности не касаются.  Еще не хватало начать спорить и ругаться.

А еще объясни, как тайфун обогнуть,
Как не падать за борт в штормы так же, как в штили.
Объясни, как мне плыть, чтобы не утонуть,
Расскажи мне, как жить, чтобы не утопили.

Пошла третья неделя, мы уже прилично упилили от цивилизации. Больше 1500 миль позади.  Судно видели один раз в 100 милях от Новой  Зеландии. Потом вплоть до Чили не встретили никого. Ни глазами, ни на радаре.  Что тут делают птицы совершенно не понятно. И ладно бы альбатросы с их огромными крыльями с размахом в 3 метра, так нет полно всякой мелочи, вроде  чаек.
Жизнь по режиму 4 часа вахты, 4  отдыха тяжелая. Все время хочется спать.
Тунец, выловленный неделю назад, уже давно закончился.  Шестикилограммовая рыба разошлась на сашими, уху, жаркое, крокеты, засолку. Было вкусно. Хотим еще. В шторм не половишь, при хорошей скорости тоже. Потому что вытащить тяжело, а снижать скорость, работая с парусами – долго. Рыба ждать не будет. Поэтому  должно совпасть ровное море и скорость не больше 6 узлов. Сложилось.  Закидываю воблер на удочке с трещоткой. Не успеваю отойти, как барабан начинает бешено вращаться, а трещотка издает звук бензопилы. Леска, а по сути тонкая веревка, моментом домоталась до конца. Мощная удочка сложилась пополам и распрямилась. Воблер откушен. Кто тут такой под нами живет? Смотрю на карту.  «А под нами глубина, пять километров до дна, пять километров и двадцать пять акул».

Смотала леску. Нацепила новый воблер.  и через час мы вытащили тунца. Для этого у капитана в хозяйстве две удобные палки с крюками. Ими рыба цепляется под жабры. Лучше сачка, мне кажется, и кровь сразу стекает.
Беседуем о былом. Как оно раньше тяжело было мореходам без карт и спутниковой навигации,  с секстаном, астролябией, компасом и лагом.  Ги рассказывает, что он читал много исторических книг. Жизнь  матросов была ужасна. Чтобы скрасить существование им полагалась кварта (250 мл) рома в день. А по праздникам или по решению капитана двойная норма.  Расчувствовался и достал бутылку рома Capitan Morgan,  налил от души … грамм 50, не меньше.
Много интересного поведал он про свое послевоенное детство. Насквозь религиозную Францию. Ему, сыну глубоко верующих родителей, надо было каждый выходной отчитываться священнику о прегрешениях. «Ну, — говорит, — какие грехи у ребенка?  А поп ведь допытывается, не отпускает. Приходилось придумывать, что сладкого много съел». И тут он выразительно сделал международный жест рукой. Удивительно, как он остался атеистом при такой жизни. Казалось бы, когда волны хотят раздавить эту скорлупку, логично начинать молиться. Не важно кому. Важен процесс. Хотя, он же рифы 3-е не брал ни разу.
Моя вахта кончилась, сплю, уютно привалившись к подветренному борту. Слышу плеск волн над головой за тонкой стенкой стеклопластика. Просыпаюсь от того, что пригретое место теперь на другой стороне, а я перекатилась к холодному борту.  Что-то резковато. Подрываюсь, выглядываю в кокпит. Ги, ругаясь, разбирает запутанные веревки. Оказывается, ветровой пилот не справился  с совпавшими порывом ветра и волнами. Гик перекинулся, вырвав  утку, на которой крепилась  страховочная оттяжка полиспаста. В корпусе неаккуратные дырки от крепежа. Согласна, нет повода не ругаться.
Много работы с парусами, ветер постоянно меняется. Я уже старюсь лебедки крутить левой рукой, чтобы избежать диспропорции в размерах рук.

Вы мне не поверите и просто не поймете:
В космосе страшней, чем даже в дантовском аду, –
По пространству-времени мы прём на звездолете,
Как с горы на собственном заду.

Не можем поймать радиосвязь два дня.  Идем по старым прогнозам. Вроде ничего особенного, но моя лучшая подруга-интуиция не дает расслабиться.
Скоро стемнеет, а мы идем с полным гротом. Я спрашиваю: «Так и будем полный парус нести? Тучки мне не нравятся». Он уперся и твердит:  «Don’t worry».  А я очень даже беспокоюсь.
Перевела на английский нашу поговорку, что «хорошего моряка по рифам узнают»   Уговариваю. Ги начинает кипятиться.  И уже на повышенных тонах: «Ты  тут капитан?  Но поскольку, ты гостья и боишься, то  я, так и быть, возьму  риф».  И ведь был чертовски прав. Я действительно боюсь. Как минимум потерять мачту или парус посреди Тихого океана.  Поисковый спутниковый маячок работает 3-е суток, а после этого, как правило, поиск прекращается.
Через пару часов дуло   уже под 30 узлов, и мы с трудом взяли еще один риф. Все уже серьезно, без обвязки к мачте лучше не выходить из кокпита. Потом еще усилилось.  Попытка взять 3 рифы в темноте не получилась. Да,  есть налобные фонарики, есть  яркий свет на деке, но дело не в этом. Не идут слайдеры и все.  Развили космическую скорость для этой лодки в 9-10 узлов, на серфинге с волн доходящую до 14. Опять все внутри летает, и периодически  обрушивающиеся волны, сотрясают весь корпус в мощном ударе.

Когда начало светать, сделали еще одну попытку зарифиться. Получилось.  И тут на гроте появился разрыв, быстро увеличивающийся.  Та-да-да-дам. Приплыли. Из колоды нашей пропал туз.
Быстро опустили парус совсем. Однако снять его для ремонта на таком ветре и не стоит даже пытаться.  Вечер перестает быть томным. Сухопутных грешников черти жарят в аду на сковородках, а морских пускают по океану без парусов.
Два дня ветер не стихал, 25-30 узлов и мы шли бакштагом на генуе.   Но потом начало успокаиваться. Включили автопилот, а он моторчиком жужжит, а рулить не рулит. На Ги смотреть страшно. Боюсь, что его сейчас  Кондратий в гости позовет. Он говорит «жениральболь», что значит примерно — слишком много для меня.  Похоже на «Генерал Боль».
Поставили  ветровой  автопилот и пошли разбираться. В недрах капитанской каюты нашли причину поломки. Открутился шаровой палец от гидроцилиндра и гайка от него упала под пайолы.  Нашли похожую гайку, но нацепить ее надо с обратной стороны. У Ги рука с трудом пролезла в узкое пространство под приводом. Накрутить он не может. Последствия того прошлогоднего перелома аукаются проблемами с мелкой моторикой.  Тут я поняла, что мне не только гайки крутить, парус чинить придется тоже мне.
Вот оно преимущество изящных  женских ручек – надеваю гайку на палец и с третьей попытки наживляю. Но гайка толще прежней,  гровер не помещается. Локтайта для резьбы нет,  клей не тот. Соответственно, все это раскручивается примерно раз в пару дней. Забавно лежа в позе зю, вслепую наживлять крепеж при такой качке.  Все руки в  графитной смазке. Подумаешь,  я еще и на машинке вышивать умею. Ее, правда, как раз и не оказалось.

Наконец ветер устал. Поставили геную и стаксель на бабочку со спинакер- гиком и сняли грот. Ого, весит он, как крыло от Боинга. Подготовили все для ремонта. Специальная лента-скотч, мощная игла, капроновые нитки. Есть и гардаман — такая кожаная перчатка с железным вкладышем, надеваемая ладонь, чтобы проталкивать иглу. Этим всем я пользоваться умею, уже раз приходилось.
Начинаю прилеплять ленту, а она не клеится. «Сколько ей лет»? — спрашиваю. Ги, смущенно водя ногой по палубе, говорит: «Ну, я ее купил на Аляске». Аляска была 11 лет назад.  В итоге заклеиваю разрыв армированным серебристым скотчем, а эту ленту пришиваю сверху с обоих сторон. Работенка та еще. Ленты расползаются, парус ложится складками. В некоторых местах на толстых швах,  пропихивание иголки требует значительных усилий. Я сначала прошила по периметру, а потом сделала зигзагообразную прошивку. За один день не успела.
Капитан, что-то говорит про Березину.  Во Франции это нарицательное слово пошло с момента, когда отступающий из России Наполеон, форсировал реку Березину, оставив там свой обоз и половину армии. Явно не в мой камень огород. Я тут  как раз наоборот. Паром или мост через Березину.

А нам плевать, он не на тех нарвался,
Ещё поспорим – кто из нас кого!
И кто не смыт, кто как-то удержался,
Соврёт потом: «Да, баллов пять всего».

Какой там национальности была Золушка? Шью и шалею от мысли — я зашиваю рваный парус на французской лодке посреди Тихого Океана. Да уж, все-таки есть еще в мире настоящие приключения, на нее, родимую.   А капитана переполняют явно  другие мысли. Он уже понял, что формат романтического круиза сменился на военно-морские учения спецназа.
Бедолага нервничает и почти не спит. Я стараюсь не будить его на вахту и дать выспаться. Но лишь изредка это удается. Обычно час-два и опять на ногах.  Это меня напрягает больше всего  – ему силы надо беречь, черт  знает, что будет дальше. Накаркала или наинтуичила. Результат не заставил себя ждать.
3 дня без солнца и наши аккумуляторы уже на исходе. Автопилот, усилитель радиостанции, холодильник, свет (недиодный), приборы, им всем надо кушать. Значит, пора запустить дизель на часик-другой. Капитан открывает вентиль забора морской воды для системы охлаждения, запускает мотор и тут приключается адок. Выхлоп идет внутрь. Дым. Я уже держусь за огнетушитель.
Ги забыл открыть другой вентиль, на выпускной системе двигателя. Ну и чего?  Выхлопом вышибло дно у стеклопластиковой коробки смесителя. Отлично, мы без электричества, солнечным панелям нужно солнце, а его нет. Получить метео и выйти в эфир не можем. AIS отключен, огни тоже.

Как он на себя ругался. Какими словами себя называл. Кондратий любопытно выглянул из-под пайола, присматриваясь к жертве. Я успокаиваю капитана, как могу. Вспоминаю, что видела в одном рундуке компактный бензогенератор. Радостно говорю: «Вариант иметь электричество». Ги не разделяет моего оптимизма. Отвечает: «Я  не купил бензина. У нас только пара литров в канистре подвесного мотора динги». Я уже не удивляюсь. А делать что-то надо. Устроили брейнштурм. Вариант один. Собрать кусочки и посадить их на клей. Заднюю стенку этой коробки  усилить водостойкой фанерой, просверлить и притянуть болтами.
Используем лишь штурманскую лампочку. Чтобы получить хоть немного электричества сняли стопоры с ветрогенератора. Закрутился, завертелся, завизжал. Смотрим на контроллер, а там ничегошеньки не меняется.  У Нептуна шутливое настроение. Таких клоунов у себя в гостях давненько он не видел.
Два дня ковырялись с коробкой. Наконец собрали.  Ги пессимистичен. «Не верю, —  говорит, — в результат». А зря, давления там особого нет. Все будет нормально. И не такое чинили в походных условиях. Поставили. Завели. Все работает.
Теперь в теплом после работы отсеке двигателя можно просушить вещи. Запах, конечно, как от трактористов во время посевной. Ну да, а кому сейчас легко?  А еще у нас размокли запасы туалетной бумаги и высушить ее можно тоже только здесь. Как забавно ароматизатор бумаги сочетается с соляркой. Настоящий мужской парфюм, афродизиак прямо-таки. Запатентовать для одеколона, что ли.

— Судно волнами ставило дыбом.
И бледнел даже сам капитан.
А на палубу — верите! — рыбу
Разъяренный швырял океан.

Проснулась я опять от того, что Ги ругался. Громко. Что-то опять запуталось. Ролик гика-шкота почему-то постоянно перекручивает шкот. При каждом ослаблении натяжения на волне или порыве он чуть-чуть доворачивается. В прошлый раз я его распутывала, взялась за ролик и глубоко порезала палец.  Одна из граней превратилась в бритву, вероятно, им когда-то,  обо что-то шарахнуло.
Понимаю, что капитан собирается делать поворот фордевинд. Выхожу помочь.  Bonjour —  и тут на головой пролетает гик– кому доброе, а кому не очень. Все-таки, используемый им оттяжка-полиспаст на гике, при сильном ветре не помогает от произвольных перекидок паруса на другой борт. Уже одна утка вырвана, зачем же бегать по граблям?
На мои предложения использовать завал-таль, для которого у нас есть и ролик и свободная утка, Ги отмахивается.  «Не нужно, — говорит —  все и так работает уже 10 лет». Я скромно молчу, что за 10 лет Алибаба впервые в таких условиях.
Пару раз мы получали привет от автопилота на курсе фордевинд. Искусственный разум, не справившись на волнах с заданным курсом, позволял ветру зайти за грот и перекинуть парус на другую сторону. Очень прочная лодка, от подобного на других ломается крепление гика, и не только. Как летает гик, он же бум, по-английски? Эпично, я бы сказала. Это многометровая железяка, страшна как меч всадников апокалипсиса.

Океан забрал на память оба рыболовных крюка. Вытащил их из паза, выдернув из под резинок и утащил. Как теперь вытаскивать рыбу? А никак, сорвался при вытаскивании хорошенький тунец.  Приколхозили на багор какую-то железку – крюк есть.
Влажность очень высокая. Вещи не просто сырые – они влажные. А те, что убраны в шкафы — плесневелые.
Ги жалуется, что у него болит все – суставы, мышцы.  Спрашивает: « А  ты как?»  А я нормально. Говорит: «Ты фит-вумен, в хорошей в физической форме».  Я вежливо добавляю, что я еще и молодая.  У меня не так чтобы болит, но ощущение тренажерного зала присутствует.
Да уж, яхта это  квинтэссенция технической мысли. Все должно быть надежно закреплено, не бояться влаги, быть прочным к ударам. Да и с электрикой все очень не просто. Вот меня взяло и долбануло током через инвертор (иногда его включали для девайсов). Благо сеть тут 110В, но все равно приятного мало.
От постоянной соли  начинает облезать кожа с ладоней. И это при том, что  постоянно мажу руки кремом и опресняю. Волны поливают  регулярно и держать руки сухими на вахте не получается. В соли все ванты, леера, дуги на деке. Все искрится в солнечный день, как иней морозным утром.

Ну и, Тихий океан,
Натворил такое:
Экипаж и капитан
Лишился покоя.

Даже в слабый ветер качка постоянная и, в отличие Атлантики, где бывают плавные длинные волны, на которых приятно кататься, тут длина  у волн  маленькая и период короткий.
Грот,   залатанный мною, пока, тьфу три раза,  держится. Но мы теперь открываем его полностью лишь при слабом ветре. И взять на нем 3-е рифы нельзя, натяжение пойдет на заплатку.  Стараемся по максимуму использовать геную,  для чего регулярно занимаемся тяжелой атлетикой со спинакер-гиком. Поменять галс с ним процесс тот еще. Ветер сильный, конечно, приходит ночью и тогда мы спинакер-гик снимаем. Что ночью  делать еще веселее.
В свой отдых от вахты, проснулась от хлопающих парусов и металлического стука по палубе.  Ги, джентльмен-хренов, не стал меня будить и на сильной качке пытался в одиночку поставить гик. Я быстро оделась и пошла помогать. И вовремя. Застала его в весьма пикантном положении.  Он в клюв  шкот (теперь уже брас) генуи заправил, а на бугель  мачты гик закрепить не смог. Так и балансировал,  как Ленин с бревном на субботнике. Только тут бревно еще и лягалось. А он  даже обвязку не одел.  Перспектива потерять капитана меня совсем не радует.  Особенно за пару тысяч миль до берега. Конечно  из гуманистических соображений. Я еще не полностью знаю все устройство лодки, особенно электрическую часть. Чур-меня чур.

Скрип просоленных швартов,
Тянутых рывками,
Чай проносим мимо ртов
Мерзлыми руками.

Третий день не можем поймать радиосвязь. Идем без прогнозов. Приходят мысли, а может и нет уже на Земле радиостанций?  Вернее людей, на них работающих. Вспомнилось из детства.  «Нет большей вашей Америки. Кто сапог на пульт положил, последний раз спрашиваю?» Или мы уже утонули, а в другом мире модемы не работают.
Я, чтобы не усугублять ситуацию,  дурацкие вопросы оставляю на потом, на когда увидим землю. И я их  таки, задала, потом, когда мы дошли. Спрашиваю: «А что бы мы стали делать тогда, без связи, если нам помощь понадобилась бы?»  Ги жизнерадостно ответил: «Тонуть». Ай молодец, уважаю.
На самом деле, на пару дней хватит радио-маяка EPIRB. По нему включается (должна) международная система помощи, терпящим бедствие. Но я слабо представляю, как за эти тысячи некто специально поедет или полетит спасть. Самолет не поможет никак. Вертолет не долетит. А рассчитывать, что кто-то окажется неподалеку в этой пустыне совсем не стоит.
Один из законов мирозданья гласит:  — «Все, что может сломаться, обязательно сломается. Все,  что не может сломаться, тоже сломается». Потери продолжаются. В ветровом пилоте лопнула ось. Сломался метал в том месте, где на оси начинается резьба. Какой идиот придумал использовать такой маленький диаметр?  Или он не рассчитывал на таких умников, как мы.  Теперь только сварка, на берегу – ничего не придумаешь.
Через один из гальюнов  пошла вода внутрь. Супер, не хватало еще затонуть из-за столь изысканной причины. Премия Дарвина обеспечена.  Жаль только, что никто не узнает.
Когда волны сзади и  курс  фордевинд   начинается самая мерзкая качка. От нее скрипит корпус и внутри мачты что-то звонко чпокает.
Режим дня уже полностью расстроился. Еще бы, когда 3-4 часа стоишь на вахте, а потом отдыхаешь.
Захотелось горячего супа и я, среди ночи, его готовлю. Плита конечно на подвесе, но иногда волна так наподдаст, что еще чуть-чуть и  обжарка будет добавлена не в суп, а на меня, вместе со сковородкой. Как там в поговорке? О, вспомнила: «Как страшно жить».
На барографе высокое давление,  может чуть упало, а ветер все прибывает и прибывает. Нынче изобары близко друг от друга. Хорошо, когда знаешь, что происходит. Или догадываешься. Спасибо за науку главному шаману наших парусных олимпийцев Леониду Дубейковскому.

Судно то летело вниз,
То взлетало вверх куда-то.
Ветер горсти звонких брызг
Зло швырял в иллюминатор.

Я уже вижу систему – раз в неделю нас треплет.
Палубу вышибает из-под ног и я, не успев схватиться за поручень, лечу спиной вперед по кают-компании.  Вслед мне летят остатки керамических кружек и стеклянных стаканов, часть из них уже в виде осколков.  Опять открылись сдвижные дверцы шкафчиков с посудой. Хоть заклеивай их. Пригодились тренировки по акробатике, успеваю прикрыть голову и стукаюсь боком об угол штурманского стола. Радуюсь, что тут нет острых граней. Еще один синяк.
Когда пробьет 12 склянок карета превратится в тыкву.  Это преобразование белоснежной яхты, которую должны украшать блондинки в бикини,  в иную ипостась уже началось.  Лодка наряжена, невесть как оказавшимися тут, маленькими дохлыми кальмарами.Внутри, как будто стая джинов порезвилась. Все в осколках, в книгах, в сушащихся вещах, в тряпках для протирки протечек, в просыпавшихся продуктах, и это несмотря на регулярные уборки.
Лодка начала протекать,  откуда-то сбоку сверху и с люков.   Когда накрывает волной, в нескольких местах появляются капельки, которые потом соединяются в ручейки.  Выбираешь сухое место на диване, садишься с чашкой чая, а тут на голову кап, и в кружку –кап. Она у нас одна осталась, пусть и с отбитой ручкой.
Бытовые вопросы решаются не просто. Все требует сил и времени, больше в разы, чем на суше.  Еще бы,  ведь надо постоянно ловить баланс,  за что-то держаться и быть готовым к подсечке. Единственное место откуда, обычно, ничего не падает это плита.

Истинный ветер  доходит до  40 узлов, что в порывах мы даже не считаем. Вот, как раз тогда и открылась генуя.  Кстати, тогда автоматическая помпа не сработала. Хорошо, что черпанули немного.
Позже совпал порыв и волна, и мы глубоко обмакнули гик в воду. Говорят, его так можно сломать.  После пришли дожди и грозы. Молнии сверкают, красота. Мы тут самый лучший громоотвод. И, как я понимаю, вся наша защита от молнии – оптимизм капитана.
Ги загружен по самое не могу. На мои предложения отдохнуть и восстановиться –отвечает, что все нормально. Не верю.   Постой-ка, брат мюсью. Я же не говорю, что ты старенький, что в этом возрасте надо бы поаккуратнее.   В голову приходят всякие образные выражения.  Например, что сейчас он как пингвин, героически высиживает яйца под дождем и волнами. Увы, объяснить что высиживать не стоит, их беречь надо, я конечно могу, но не стоит.  Можно сидеть на вахте в относительно  сухой кают-компанию. Уже не такие сильные волны и  автопилот справляется. Нет, ведь. Безумству храбрых венки со скидкой. А что касается яиц куриных, то и им приходится несладко. В специальном подъяичнике процент яйцебоя равен примерно 40.

Суровые ревущие сороковые
Вокруг волн безумная мистерия
Отчего же здесь в  удачу верю я?
Повезло. Спасибо,  что  живые.

Иногда летают странные предметы – открутилась от крепления тяжеленная кофеварка и расколола одну из столешниц камбуза. Какой-то падеж на гаджеты напал. На водозащищенном фотоаппарате Ги пропали все файлы. Отказали две колонки аудиосистемы. Умер мой телефон – я его слушала на вахте, как плеер, во внутреннем защищенном кармане куртки-непромокайки в пакете. Окатило волной с головы, и лишь предсмертный хрип прозвучал в наушниках. Печаль. В нем была флешка с видео и фото одного из штормов,  снятые мной из люка.   Она тоже перестала читаться. Ну вот, кто теперь поверит про девятый вал?
Волны бьют, как кулак великана, сотрясая корпус и иногда сбивая с ног. Хорошо, что в кают-компании с двух сторон диваны. Один раз я прилетела спиной в распределительный щит с тумблерами, отлетела лишь наклейка-табличка  water pump. Еще  раз на мокром и скользком полу сначала навернулся капитан, а через пару часов я. Позже  Ги пришел из своей каюты со свежим фингалом. Оказывается, чуть глаз  не оставил на закрутках боковых иллюминаторов. Романтика дальних странствий, едри ее налево.
Впрочем, живым все хорошо. Когда утихает ветер и качка, приходит интересное ощущение,  Чувствуешь себя кем-то вроде космонавта в межзвездном перелете. Или героем фэнтези про попаданцев, закинутых  неведомым на другую планету. А то и вовсе разумной каплей воды в этом бескрайнем пространстве.

Воет, воет такелаж,
Подвывает шторму,
Фалы, шкоты бьет мандраж,
Превышая норму.

Ночные вахты, когда небо безоблачное, прекрасны. Вокруг светятся мириады звезд и  приборы. Но такая релаксация выпадает не часто.
Во время передышек, когда стресс отпускает, мы общаемся. Философские беседы о смысле и цели жизни. Забавно, как при нашем среднем уровне знания английского получается понимать друг-друга и в таких возвышенных темах. Так что со смыслом? Все элементарно —  радоваться жизни и не делать зла. Вот только со злом все не просто. Есть категории абсолютного зла, а есть относительного.  Как там сказал Федор Михайлович: «Даже счастье всего мира не стоит одной слезинки на щеке ребенка».
Капитан рассказывал про свои африканские путешествия в 80-е годы. Тогда он с приятелем на старом Ленд-Ровере проехал  больше 20 тыс. км. Он говорит, что тогда была другая Африка. Не было такого количества оружия и банд. Никто не попадал в заложники. А пересечение границ давалось  не сложно. Они заезжали в совсем дикие места, где каждую ночь львы ловили кого-то копытного и громко чавкали им неподалеку. Жирафы и слоны подходили посмотреть на палатку и машину. А местные жители еще не были испорчены наплывом туристов и не клянчили деньги или вещи столь бесцеремонно. Один раз приютили на ночевку гонщика-мотоциклиста, застрявшего с пробитым колесом во время Дакар-ралли.
Ги описывал своих предыдущих помощников. С юмором и без  негатива. Была американка, очень индивидуалистичная особа. Никаких общих обедов, общения. Заварила себе доширак, вот и вся готовка. К тому же он не понимал ее английский.
Был у него матрос, который при скромном  ветре начинал истово молиться и не отвлекался на такие мелочи, как помощь в работе с парусами. К тому же он так и не прикачался за месяц. Бедолага регулярно кормил рыб.
Ура, нам до берега уже всего-навсего 1000 миль. Идет пятая неделя моего добровольного заточения. Как же хочется выйти из тесного пространства яхты. Ну, ничего уже скоро.
Птичек уже заметно больше. Температура воды растет. Уже 11 градусов, а воздух днем доходит до 18-ти. Правда, по ночам пар изо рта все равно идет.
Из неприятного. Моторчик автопилота визжит, как боевой кот во время драки. Надеюсь, выдержит, а то стоять со штурвалом круглые сутки как-то не хочется. Да и при работе с парусами им удобно пользоваться.  А моторчику всего два года.  Хреновое время одноразовых вещей.

Чтоб в море тебя признала Фортуна,
Поставлю тебе фонарь
Под глазом такой, что жуть для Нептуна,
А он ведь на море Царь.

Пора заводить мотор для подзарядки батарей. Ги поворачивает ключ, мотор заводится и через пару минут глохнет. Дальше он крутит стартер, но мотор ни чих, ни пых. Открываем моторный отсек. Прозрачный фильтр-отстойник, закрепленный на переборке, полон воды. Получается, что в бак как-то попала вода. Не мудрено, когда тонны воды проверяли на прочность корпус. Похоже, причина в трубке вентиляции бака.
Двигатель Yanmar 2005 го года, простой конструкции, все на виду и в доступе.  Надо срочно разбираться, а как? Тут пришел очередной шторм, и стало не до мотора примерно на сутки. Качка очень сильная  Я  тихо про себя паникую, тут тянуть нельзя. Морская вода и железо любят друг друга, как мясо и соль. Ги демонстрирует спокойствие, говорит:  «Ничего страшного у меня уже мотор два раза был полон воды, из-за неправильно чего-то там установленного. И ничего не случилось».  А у меня опыт противоположный. Плавали, знаем, как для избавления от  эмульсии 10 раз масло менять приходится. И как потом неожиданно мало служат всякие подшипники. И не только.

Утро. Полный штиль, но солнца нет. Ля питоль по-французски. Ги чистит топливную систему, сливает отстой с бака. Вроде пошла чистая солярка. А мотор не заводится. Одна, попытка, вторая, третья и  аккумуляторы сели окончательно.  Надо ждать солнца и молиться на солнечные батареи, контролер и что у них есть еще там.
На небе даже не тучи, а все в непрозрачной дымке.  Все поводы радоваться. Мотора, связи, автопилота нет, равно как и освещения, приборов и холодильника. Планета Железяка – населена роботами. Ги чернее тучи, да и мне расклад  не нравится. Одно приятно. Температура воды уже 13 градусом. Шансы на выживание повышаются.
Поскольку сделать сейчас ничего не могу, заваливаюсь спать. Сны, надо сказать, яркие и все про паруса и воду. Вскоре вышло солнце и еще часов через шесть контроллер показал, что в батареях уже все нормально. Стартер крутит мотор нормально. Но тот не схватывает.
Система питания была завоздушена. Пока она не очистится от воздуха, мотор не запустится. Развоздушили.  Почему я знаю про моторы? Еще пара строк самопиара. Я один из основателей популярного сайта land-cruiser.ru, участник и организатор внедорожных соревнований и путешествий  и,  к тому же,  у меня много лет дизельные машины.
С пятой попытки двигатель завелся. Как-то его подколбашивает странно. Жизнь налаживается.
15 часов  шли против несильного встречного ветра под мотором, выдавая  феноменальные  3 узла.   Зачем так долго и так медленно мне не понятно. Что нам стоит взять немного в сторону и пойти бейдвиндом под парусами. На таком расстоянии до точки в тысячу миль отклонение будет мизерно. Потом наверстаем.
Французская логика. На мой вопрос отвечает:  «Ну, мы же не в гонке». Для самоуспокоения, про себя, называю капитана блондинкой за рулем. Не доверяйте деве юной, прибор сложнее помела (на мотив «Кавалергарда век недолог…»).

 Для нас небо навигатор,
Звёзды лишь ориентир,
А волна идёт накатом,
Накренив каютный мир.

Домоторили. Моя вахта, ничего не предвещает. Тут мотор начинает самопроизвольно набирать обороты. И уже ревет, как на формуле один. На тахометре красная зона. Я подскакиваю к кнопке соленоида, глушащей мотор, и нажимаю. Ничего. Держу ее и очень хочу, чтоб он заглох. 20 секунд  держу, уже палец побелел. Бежать затыкать впуск? Долго. Пока откроешь моторный отсек. Пока включишь там свет, найдешь подходящую тряпку, увидишь воздухозаборник. Так он, поди, еще и пластиковый и просто лопнет.  Перед глазами душещипательная картина. Двигатель, из которого вылетают потроха, пробивая корпус. И без шуток,  такое возможно.  Наконец-то заглох.
Это называется мотор пошел в разнос, начал работать не на солярке, а на ее смеси со своим моторным маслом.  Так и есть, коробка воздухозаборника полна масла, а оно там только из шланга вентиляции картера может взяться. То есть избыточное давление картерных газов. Вынимаем щуп, а там под верх, три уровня. При этом не эмульсия. Капаем со щупа на бумагу, нюхаем, катаем капельку. В масле солярка. Как   солярка идет в масло?  Версий, кроме как форсунка или форсунки льют, нет.  А почему льют? Да потому, что хапнули морской воды, постояли с ней и где-то что подвисло. Скорее всего.

Беда не ходит одна. На ноутбуке отказали USB порты. Делаю откат системы, не помогло. Теперь у нас радиостанция SSB с ее модемом не может подключиться к ноутбуку.  Можно использовать мой ноутбук, но у Ги нет дравйверов для модема и программы Sailmail.   Все, приплыли, теперь мы окончательно остались без связи и прогнозов. А также  без GPS  привязки  карты, так как  антенна  внешняя, подключенная через USB.  Хорошо,  есть еще iPad с морской картой.   Но позже выяснилось у него проблема с кабелем зарядки, то работает, то нет. В морском же навигаторе установлена только базовая карта мира. Впору использовать пачку Беломора.
Ги успокаивает, то ли меня, то ли себя: «Ничего. Раньше вообще без прогнозов и связи, по бумажным картам ходили». Они, к счастью есть. Есть еще  УКВ-радиостанция, но ее дальнобойность просто смешная для таких расстояний. Теперь, если что, мейдей будем друг другу кричать.
А тем временем на гроте в середине появилась прореха у задней шкаторины. Идти с ней можно, но она противно хлопает. Вдобавок  сорвался большой тунец. Ги сказал, что такой на рынке в Японии стоит около 200 евро. Сплошное разорение.
А еще у нас закончились зажигалки. Пьезоподжиг на плите не работает давно. Японская пьезозажигалка сдохла. В следующей зажигалке кончился газ, а в последней газ есть, но что-то с кремнем. В запасе коробок с 3-мя спичками. Что-то там у Андерсона было печальное про последнюю спичку.  Нет, русские не сдаются. Собрала из двух зажигалок одну.

Разлетелась железяка, стук в моторе.
Поправимо: если жив — все не горе.
Но хрустит в груди железное крошево,
Зубы стиснула досада нехорошая.

Ги уже весь, как сжатая пружина. Говорит, что за все его двадцать лет  сейлинга столько у него никогда  не ломалось. Он даже представить себе не мог этот трешак.  Декларирует, что завязывает с яхтингом и продает лодку. Сразу же, как придем.  Боюсь как бы с ним инфаркт или инсульт не приключился. Пленных не берем, но своих не бросаем.
Я продолжаю безуспешные попытки отправить Ги отдыхать, но он с красными  как у кролика, глазами,  говорит, что с ним  все ОК. Знаю я эти ОК. Тут любая ошибка может стать фатальной.   Мне надо чтоб у него была свежая голова для принятия правильного решения в серьезной ситуации. Я объясняю, что состояние постоянного стресса длится уже 4 недели. Надо пользоваться малейшей возможностью восстановиться.  Мне нужен капитан, который не косячит, об этом, разумеется, не говорю.
Он достойный уважения мужчина, но не рассчитывает силы.  И я его понимаю, отчасти. Ведь предыдущий опыт никуда не денешь. А там все было лайтово. Когда говорит, что он, непристегнутый, засыпал на вахте в кокпите, я злюсь. Что, меня сложно было разбудить?   А если его смоет?  Если раньше, пока мотор не сломался, были хоть какие-то шансы на спасение человека за бортом, то теперь их нет вовсе.
У нас кончился газовый баллон. Надо поставить новый. На сильной качке это не совсем просто. Тем более с его координацией пальцев. Я начинаю помогать, а в ответ повышенные тона:  «Не надо, я сам».  Так хочется добавить,  самбля,  без ансамбля. Прям детский сад какой-то.
Дальше, больше. При повороте фордевинд сделал две ошибки. Сначала гик застрял в первом бакштаге (мачта с бакштагами), потом во-втором. Ги просто забыл их отсоединить перед поворотом. Апофеозом явился гика-шкот, намотанный на лебедку  не в ту сторону.
От моих ненавязчивых высказываний, что надо поспать, что люди от недосыпа могут делать ошибки, заводится, как граната с самовзводом.
Капитанский рейтинг падает в моих глазах ниже плинтуса.
Теперь от стресса он начинает все чаще переходить на французский, а мне приходится догадываться,  почему грот (main sail)  превратился в гранд вуаль,  гик (boom)  стал тангуном, а стаксель, из английского staysail  теперь транкет. Хорошо, что я и без слов знаю что делать.

Эх ты, дикий океан,
Бурная дорога,
Наш отважный капитан —
Кроет в мать и в бога.

На мой вопрос:  «Может мы скрутим геную, ведь она при этом курсе хлопает и не работает? Или поменяем курс?»,  приключилась  истерика: «Давай, — говорит, — вообще все паруса снимем, и будем сзади плыть и руками толкать». Удивительно, но когда  я первый раз повысила голос и резковато сказала: «Прекрати истерику», — последовали извинения. Вот оно французское воспитание, наши бы орали  или обиделись до копчика, впав в оскорбленное молчание.  Дальше, уже нормальным тоном  последовали объяснения, что при входе в залив Coronados нам надо заходить с севера, так как тут господствуют северные ветры. При этом добавил про северное течение (северное течение противоположно северному ветру). На мои соображения, что нам еще 600 миль берега, и мы ближе к делу поймем, что за ветер и успеем скорректировать курс, опять реакция неадекватная. Ну кошкин хвост. Великий хаос, дай мне мудрости и выдержки.
К счастью, это все кратковременно и мы не ведем себя как обиженные недоумки. Вспыхнуло и потухло. Стараемся разрядить обстановку. Я готовлю что-нибудь повкуснее, даже русские дрожжевые блины сделала. Ги шутит – что мы сейчас как лягушки  в болоте.
Несколько дней дожди и внутри все в каплях. Даже на моей койке в одном углу уже не просто сыро.
Заметно потеплело. Пар изо рта уже не идет. Проснулась от того, что мне жарко в двух спальниках. Вместе с приближением к суше появляются новые вопросы? Как мы зайдем в пролив без мотора. Тут сильные океанские приливы и отливы. Где станем?

Мне б напарника посмекалистей,
Поудачливей, руки б — золото,
Но без лишней ненужной храбрости,
Чтоб не сгинули хором головы.

Со стоянками разобрались. Благо есть атлас с описаниями, а вот с приливами зависли. Программа расчета приливов-отливов в ноутбуке привязана к локальному времени. Gps-навигатор от спутников показывает UTС время (на гринвичском меридиане), а для перехода на местное, он предлагает ввести разницу вручную.  Вроде все просто – надо внести поправку между этими двумя временами. Вот только у нас нет схемы часовых поясов. Сколько вычитать от UTC? . По координатам примерно понятно, а надо бы точнее.  Нарезка на пояса  иногда захватывает большие куски у соседнего пояса.  Да плюс некоторые страны  используют летнее время. Мой телефон, знающий все про часовые пояса, умер.  Телефон у Ги простенький и там такой функции не нашлось. Может это было в навигационной программе в Ipad, но он не обнаружил,  а я на французском не понимаю. Переключать Ipad на английский капитан боится. И я его понимаю, он у нас теперь как карта острова сокровищ. Единственная. Теперь осталось  пройти пролив с приливом,  и стать на якорь.
Океан дает понять, кто здесь хозяин. Болтаемся в штиле, как оно в прорубе, в 100 милях от берега.

Воды осталось только в питьевых бутылках. Литров 20 не больше. Неужели спустили тонну за это время?  Нет. Похоже, один из танков из баков протерся и вылился в трюм. А может  помпа подкачки накрылась, она гудит как-то странно, но вода не идет. По факту мы не можем  добраться до него, здесь в океане это нереально.
Ладно, ветер мы дождемся, но мотор нам нужен позарез. Чтобы прийти в марину города Пуэрто-Монт надо пройти через Chakao Chanal, а он местами узкий, с течениями, ветрами и скалами.   Позже я на пароме переплывала этот канал, предварительно посмотрев навигационную карту. По-моему ничего страшного, в самом узком месте судоходная ширина около мили. В несильный попутный ветер с приливом прошли бы. В теории. А на практике, вдвоем, я понимаю капитана.
У нас есть 5 литров моторного масла. Подумали и решили сменить его  и использовать двигатель только для критических ситуаций.  У Ги есть специальный ручной насос для этих целей. Он, через отверстие для щупа, заправил шланг в картер и откачал оттуда 8 литров масла, смешанного с соляркой, это  при номинальном объеме 5 литров. Решил, что слил все. А потом разом бухнул полную канистру свежего масла  без промежуточных проверок. Итог, у нас опять уровень на щупе заметно выше максимума. А нового масла больше нет. Похоже, что шланг при откачке изогнулся или форма картера сложная, и он не достал до впадины. Чего делать? Слили пару литров. Теперь немного выше максимума.  Заводим для проверки. Все норм, тарахтит. А что там манометр масла показывает? Нормально в серединке. Из шланга картерных газов ничего не плюет, над заливной пробкой клапанной крышки масляный туман не стоит. Жить будет, некоторое время,  надеюсь.
Спрашиваю у Ги про историю мотора. «Двигатель, —  говорит, —  у меня свежий.  Ему всего 10 лет  и 2 тысячи моточасов, примерно».  При этом добавляет: «Ты приборам его не верь, они неадекватные.  А звуковая сигнализация  на перегрев или низкое давление не подключена вовсе». Ну снова, здорово. Как там можно?

На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз
И видят нас, от дыма злых и серых.
Но никогда им не увидеть нас
Прикованными к веслам на галерах!

Потихоньку  подбираемся к суше, Ночью дуло хорошо, в самый раз, чтобы быстро, но не слишком — в среднем около 25-ти узлов. А утром опять штиль.  Солнца не видно, все в дымке. Болтаемся в нетерпении, ждем ветра.  Ведь если не дойдем до 5 вечера, то начнется отлив, и мы будем ждать до утра. После обеда раздуло – похоже на бриз, ведь суша  уже в 20 милях. Но все равно дымка или туман. Берег увидели лишь за 3 мили. Ура. Теперь можно выдохнуть.  Не утонули, не сгорели. Но еще не все. Надо бы наконец-то почувствовать твердую землю под ногами и оформиться.
Входим в пролив. Ну конечно, ветер в морду, идем лавировкой.  Все по- настоящему и  скалы с бьющимися о них белыми волнами,  очень даже недалеко.
Рация верещит внизу в кают-компании.  Вытащить ее на верх нельзя — стационарная. На 16-м канале что-то происходит. Но я по  это самое в шкотах.  Ги на штурвале.  Пролив сужается впереди. Через 5 минут на высокой скорости сбоку подлетает катер пограничников. Они делают лихой разворот  и смотрят на нас через пулеметы и  бинокли.   Посмотрели, развернулись и ушли. Похоже, наш AIS  прочитали. Видочек у нас соответствующий. Потрепаны морем, бомжи прилетели. Не ИГИЛ, явно.
Встаем на якорь в защищенном заливчике. Успели до отлива, до темноты. Фу, какие молодцы.

Я в белой скорлупке, один среди воя.
На мачте свечение еле живое.
Я вжался, вцепился, маяк как лампада.
Смотрю не мигая: не гасни, не надо!

Вечером спрашиваю:  «Что и как дальше?»  Ги смотрит карту, программу приливов и отливов, и говорит: «Ну как, встаем рано утром и с приливом на парусах проходим канал Chakao. Движок в случае опасности запустим». Логично.
Просыпаюсь, хорошо выспавшись, и понимаю, что сейчас совсем не раннее утро. На часах 10 утра. Удивляюсь. Молчу. Час капитан смотрит карты.  После этого говорит, что мы будем использовать тендер. Это я так понимаю, что нас на веревке поведут через канал. Ну, ок. Так даже лучше.
Он начинает отвязывать динги, накачивать ее.  Просит помощи вытащить подвесной мотор. Ни хрена не понимаю. Оказывается опять сложности перевода. Тендер нынче это динги и он хочет использовать ее как буксир.

Новые вводные.  Мы пойдем завтра утром. Потащим за динги яхту. Ой, что-то мне это не нравится. 15 тонную лодку за этим клопом, пусть и с 25-ти сильным мотором.  Спрашиваю :  «А ты уверен? Ты так делал?»  Нет, говорит, но видел. Маэстро, урежьте реквием.
Сгрузили динги, подвесили мотор. Ги сгонял на берег и за немеренный ценник у рыбаков  купил бензин. Вернулся, и у него уже новая мысль, завтра с утра перейти в другую деревню, там интернет, телефон ит.п.  «И чего, —  я спрашиваю, —  интернет и телефон тебе дадут? Кому звонить?». Предлагаю сделать план А и план Б, и дальше следовать им. Это я зря, здесь вам не тут.
Он эмоционально пытается мне в десятый раз объяснить, что канал против прилива не пройти.  Ну, я вообще-то обычно с  одного раза понимаю. Тараторит объяснения без остановки.  Тут  я сказала: «Нужна будет моя помощь – зови».  Опять крик, что это самый простой способ слиться. И еще ругается, — я то теперь во французском матерном шарю.
«Давай использовать радиосвязь», — предлагаю.  Вызывает местную морскую радиостанцию с маяка и начинается долгий радиообмен.  Кто откуда, позывные, что случилось и т.п.
Говорит, что  у нас сломан мотор, стоим там-то, там-то.  Порт назначения Puerto Montt. Какой вывод сделал оператор? Правильно.  Найти морского агента. Но Ги не хочет агента, потому что это дорого. Я говорю:  «Объясни, что нам всего-лишь нужен буксир, ассистант для прохождения канала или доставки в Puerto Montt. Может они сделают  запрос и найдут попутное судно».  Он говорит: «Нет, это невозможно, только агент. Агент — гарантия того, что мы заплатим и вообще все это надо оформлять». Я говорю: «Ну, ты спроси. За спрос денег не берут».  «Нет, — отвечает, impossible».  Нам передают телефонные номера  и email агентов. Супер, но у нас нет интернета и нет телефонной связи.

Девчонки — не чурайтесь моряков,
За их немного взбалмошный характер.
Вы знайте, что моряк — всю жизнь готов,
Своей судьбы не изменять фарватер.

Блин, похоже я понимаю, почему в истории нет великих французских мореплавателей.  Был Лаперуз, но он так и не завершил кругосветку, пропав вместе со своими 2-мя кораблями экспедиции.
Семь пятниц на неделе.  Нас все уже потеряли.  Мне давно надо домой. Скандал на барже.  Я говорю, давай сами пробуем по радиосвязи подцепиться к кому-то, хотя бы на проход канала. Вдруг попутные рыбаки идут.  Отвечает, что так не делается. Ага, конечно, на его планете.
Радостно говорит, что мы тут на пару дней теперь зависли. Потому что сейчас пятница, а в выходные все отдыхают. Внутри меня уже все шипит и плавится. Понимаю, почему пиратские попугаи особенно четко говорили фразу: «На корррм. Рррыбам». Я не могу покинуть борт, так как надо открыть визу в капитанерии. И к тому же бросить, не доведя до порта, корабль, тоже не могу.

С радиостанции маяка Faro Corona к нам прислали судно морского агента. Сам агент на берегу, но его капитан передал свой телефон Ги и началась торговля. За 1600 ам. дол нас предложили отбуксировать в ближайший город Ancud с инфраструктурой, таможней и рыбацкой мариной. Ги сторговался за 400. Но  это место до канала Chakao.
Нас подцепили и потащили. Хотели поставить в марину, но им по рации сообщили, что до оформления нам нельзя сходить на берег.  Начали разворачивать в узком проходе  марины.  Буксир привалило к яхте и, не смотря на кранцы, он  зачернил нам весь борт и еще умудрился залезть под планшир, который в одном месте смачно  хрустнул.
Я опять ничего не понимаю, те 12 миль, что нас протащили, мы бы прошли под парусами сами без проблем. Это была широкая открытая вода без рифов и узостей.  Я смотрела морские карты тут везде глубоко, и ветер был попутный. Стали на якорь.
Через часа четыре на моторке приехал молодой парнишка в белоснежной форме. Привез распечатанное заявление, что инспекция нам назначена на завтра,  и взял расписку, что мы не уйдем отсюда без проверки. Сфотографировал паспорта. Обещал инспекцию около 10 утра. Так мы и поверили. Здесь главные слова  маньяна (завтра) и мастарде (позже).  Утром, всего-навсего опоздав на 2 часа, прибыла делегация из 6 человек – иммиграционный, таможенный, санитарный, технический,  военный и еще какой-то контроль. Все очень доброжелательно. «Есть документы на радиостанции? Нет. А, ну ладно».  «Сколько топлива привезли?» Столько- то. «Ой, столько беспошлинно нельзя ввозить.  Ладно,  запишем, допустимую норму». Думаю, ну сейчас начнутся коррупционные проявления. Ошиблась.  Отштамповали паспорта и заполнили за нас карточки контроля. Чили, что для русских, что для французов безвизовая на 90-то дней. Дали координаты мастерских по дизелям и кучу советов. Знойный испанец из армейского контроля начал строить мне глазки, хотя по-английски мог сказать только, что я  бютифул герл и приходи сегодня на сеновал. И  жестами объяснил, что его зовут Хуан.

Жаль тебя покидать, уютную,
Белоснежную, быструю, гладкую,
С вечно сложными и запутанными
Такелажа концами хваткими.

Переставились в марину. Городок, с рядами разноцветных домиков, заборы символические, машины современные. Несколько банков, много магазинов, кафе, гостиниц, хостелов, спортучреждений, музей, форт.
Рыбаки нарезают  рыбное филе и бросают требуху в воду. Думаю, ой как не красиво. Но через пару минут стало ясно. Тут стая морских львов все это оперативно съедает. Красиво выныривают, играют с рыбными останками.
Ги собирается выкрутить форсунки и вести их на стенд.   Спрашиваю: «Инструмента правильного хватает? »  Отвечает, что все ОК.  Итог, у одной форсунки сорваны грани.  А еще одну он так  и не смог выкорчевать.  Финита ля комедия.   Моя миссия окончена. Тепло попрощались с капитаном. Он сказал, что я была супер во всех серьезных ситуациях, а что немного ругались, так это от стресса. И я поблагодарила. Договорились писать друг-другу.

Друзья спрашивают: «Есть желание повторить, не скучно было?»
Скучно??? Это был  жесткий режим работы на износ. Каждые 3 -4 часа вахта. Нередко за штурвалом, когда автопилот не держит. В штормы не поспишь.  Холодно, сыро. В любой момент надо быть готовой прийти на помощь. Повторить? Можно. Но с более многочисленной командой.
PS  Списывалась с капитаном, он до сих пор в Ancud, потому что ему кто-то сказал, что проблема в прокладке насоса, а не в форсунках. Поменял прокладку, не помогло,  опять солярка в картере.
PS2 Через 2 месяца с командой из молодых французов он дошел до южной точки Южной Америки,  став в культовой марине Ushuaia. Было очень холодно – минус два временами, и без автономного дизельного нагревателя, купленного им в Чили, все было бы очень печально. Молодец, горжусь!
PS3 Еда покупалась без расчета раскладки, хотя необходимые для выживания продукты были куплены с запасом. Такие как: рис, мука, сахар, чечевица,  бекон, ветчина, яйца, оливковое масло, молоко сухое, сыр, масло, чай, супы моментального приготовления.  Газ – два 10-ти литровых баллона и один 5 л.
Газа на переход хватило с избытком, а из еды ощущался недостаток фруктов, сладкого, кофе. Если бы не регулярно вытаскиваемые тунцы, мы бы пришли с пустыми рундуками, в которых оставались бы только мука и крупы.  При проблемах с электричеством испортилась часть ветчины и сыра, а треть яиц превратилась в  яйцебой.

Использованы стихи В. Высоцкий, Д. Морев, Иваси, Е.  Харинская, В. Туманов, Г. Михлин,  Г. Корешев , А. Извольский, А. Анайкин и мои